Слон
– Слоник-слоник, настоящий слон живой, —Отчего ты всё качаешь головой?
– Оттого что, потому что, потому, —Всё я думаю, дружок, и не пойму…
Не пойму, что человек, такой малыш —Посадил меня в клетушку, словно мышь…
Ох, как скучно головой весь день качать!Лучше брёвна дали б, что ли, потаскать…
– Слоник-слоник, не качай ты головой!Дай мне лучше поскорее хобот свой…
Я принёс тебе из бархата слона,Он хоть маленький, но милый. Хочешь? На!
Можешь мыть его, и нянчить, и лизать…Ты не будешь головой теперь качать?..
«Ну-ка, дети…»
Ну-ка, дети!Кто храбрее всех на свете?Так и знал – в ответ все хоромнараспев:…!
Лев? Ха-ха…Легко быть храбрым,Если лапы шире швабры.Нет, не лев, не слон…Храбрее всех, малыш, —…!
Сам вчера я видел чудо,Как мышонок влез на блюдоИ у носа спящей кошкиНе спеша поел все крошки.Что?
Зарубежная литература
Сказки
Два брата (Латышская сказка)
Жили по соседству два брата.
Один богатый, другой бедный. Один жадный, другой добрый. Один деньги считает, другой долги копит.
Вот как-то под вечер зашёл к богатому брату прохожий старичок, – голова белая, борода белая, весь трясётся.
– Дозволь, – говорит, – у тебя ночь переночевать?
– Ступай, ступай отсюда, – отвечает богатый. – Некуда мне тебя положить. Иди вон к соседу!
Постучался старичок к бедному брату.
– Не пустишь ли переночевать? – просит.
– Входи, дедушка, – говорит бедняк. – Места хватит. Садись-ка с нами за стол, – чем сами богаты, тем и тебя накормим.
Поел старичок и лёг спать. А утром стал он собираться в путь и говорит бедняку на прощанье:
– Спасибо тебе, сынок, что приютил старика. Рассчитаться мне с тобой нечем, деньгами я не богат, так я тебе добрым словом заплачу. Вот запомни: что с утра начнёшь, то к ночи и кончишь.
С тем и ушёл.
«Чудной старичок, – думает бедняк. – И слова какие-то чудные говорит. Да ведь и то верно: бедняк, точно белка в колесе, с утра до ночи вертится, а утро придёт – и опять на том же месте вер-тись».
Вздохнул он тяжело, а потом зовёт жену:
– Ну-ка, жена, давай снимать домотканину! Небось на заплаты хватит того, что наработали.
А у них ещё с вечера домотканое сукно осталось на стане неубранным.
Взялись они за дело. Снимают, снимают – что за чудо! – домотканине конца-краю нет, только успевай скатывать. Все лавки сукном завалили, все углы свитками заложили, а сукно всё идёт и идёт – как река течёт.
До самой ночи они сукно снимали. А наутро нагрузил бедняк телегу и поехал на базар. Продал там сукно – домой полную телегу денег привёз.
– Ступай, – говорит жене, – позови брата, рассчитаемся с ним за все его милости.
Богач пришёл да так и разинул рот от удивле-ния.
– Это с чего же ты разбогател? – спрашивает.
Бедняк и рассказал ему всё как было.
Богатый от зависти сам не свой стал. Прибежал, точно угорелый, домой, кричит жене:
– Вари! Жарь! Пеки!
А сам всё в окошко высовывается, не идёт ли старичок?
К вечеру и вправду увидел он прохожего старичка.
Выбежал богатый к нему навстречу, под руки в дом повёл, за стол усадил, потчует дорогого гостя:
– Ешь, милый человек! Пей на здоровье!
А потом и спать его уложил – пуховую перину ему дал, пуховым одеялом укрыл.
Всю ночь ворочался богач с боку на бок. «Ведь как угощал я этого проклятого старика! – думает. – Ничего для него не пожалел! Неужто не отблагодарит меня? Быть того не может!»
А старичок и вправду справедливый был.
Поутру собрался он уходить и говорит хозяину:
– Спасибо тебе, что накормил и приютил. Только вот не знаю, чем мне с тобой расплатиться. Денег у меня нет…
Богач так и позеленел от злости. «Неужто не скажет старик заветных слов?»
– А вот слово моё запомни, – говорит старичок, – пригодится оно тебе: что с утра начнёшь делать, то и будешь весь день делать.
Отлегло у богача от сердца. Выпроводил он старичка и бросился в клеть пересыпать деньги из сундучка. Тут вдруг зачесалась у него спина. Прислонился он к дверному косяку, чтобы почесаться, и – что за напасть! – не оторвать ему спину от косяка. Рвётся, дёргается справа-налево, слева-направо, а с места сдвинуться не может.
Стал он звать жену. Только и она не оторвала его от косяка.
Так до самой ночи и чесал спину богач – всю до крови содрал.
И винить некого, сам во всём виноват.
Златовласка (Чешская сказка)
В одной стране – забыл я её название – был королём злой и сварливый старик. Пришла однажды к нему во дворец торговка, принесла в корзине свежую рыбу и говорит:
– Купи у меня эту рыбу, король. Жалеть не будешь.
Король покосился на рыбу:
– Не видел я ещё такой рыбы в своём королевстве. Ядовитая, что ли?
– Что ты! – испугалась торговка. – Прикажи эту рыбу зажарить, съешь её – и ты сразу начнёшь понимать разговор всех зверей, рыб и птиц. Даже самый малый жучок что-нибудь пропищит, а ты уже будешь знать, чего он хочет. Станешь самым умным королём на земле.
Королю это понравилось. Он купил у торговки рыбу и, хотя был скупой и жадный, даже не торговался и заплатил, сколько она запросила. «Вот теперь, – подумал король и потёр костлявые руки, – буду я самым умным на свете и завоюю весь мир. Это уж как пить дать! Поплачут теперь мои недруги».
Король позвал своего слугу, молодого Иржика, и приказал ему зажарить рыбу к обеду.
– Но только без плутовства! – сказал король Иржику. – Если ты съешь хоть один кусочек этой рыбы, отрублю голову.
Принёс Иржик рыбу на кухню, поглядел на неё и ещё больше удивился: никогда он не видел такой рыбы. Каждая рыбья чешуйка светилась разноцветным огнём, как радуга. Жалко было чистить и жарить такую рыбу. Но против королевского приказа не пойдёшь.
Жарит Иржик рыбу и никак не может понять, готова она или нет. Рыба не румянится, не покрывается корочкой, а становится прозрачной.
«Кто её знает, зажарилась она или нет, – подумал Иржик. – Надо попробовать».
Взял кусочек, пожевал и проглотил – как будто готова. Жуёт и слышит тоненькие писклявые голоса:
– И нам кусочек! И нам кусочек! Ж-ж-жареной рыбы!
Оглянулся Иржик. Никого нет. Только мухи летают над блюдом с рыбой.
– Ага! – сказал Иржик. – Теперь я кое-что начинаю понимать насчёт этой рыбы.
Взял он блюдо с рыбой и поставил на окно, на сквозной ветер, чтобы рыба остыла. А за окном идут через двор гуси и тихонько гогочут. Прислушался Иржик и слышит, как один гусь спрашивает:
– Куда пойдём? Куда пойдём?
А другой отвечает:
– К мельнику на ячменное поле! К мельнику на ячменное поле!
– Ага! – снова сказал Иржик и усмехнулся: – Теперь-то я понимаю, какая это рыба. Пожалуй, одного кусочка мне маловато.
Иржик съел второй кусок рыбы, потом красиво разложил рыбу на серебряном блюде, посыпал петрушкой и укропом и понёс блюдо королю.
С тех пор Иржик начал понимать всё, о чём говорили друг с другом звери. Он узнал, что жизнь зверей не такая уж лёгкая, как думают люди, – есть у зверей и горе и заботы. С этого времени Иржик стал жалеть зверей и старался помочь каждой самой маленькой зверюшке, если она попала в беду.
После обеда король приказал подать двух верховых лошадей и поехал с Иржиком на прогулку.
Король ехал впереди, а Иржик – за ним следом. Горячий конь Иржика всё рвался вперёд. Иржик с трудом его сдерживал. Конь заржал, и Иржик тотчас понял его слова.
– Иго-го! – ржал конь. – Давай, брат, поскачем и перенесёмся одним махом через эту гору.
– Хорошо бы, – отвечал ему конь короля, – да на мне сидит этот старый дуралей. Ещё свалится и сломает шею. Нехорошо получится – как-никак, а всё-таки король.
– Ну и пусть ломает шею, – сказал конь Иржика. – Будешь тогда возить молодого короля, а не эту развалину.
Иржик тихонько засмеялся. Но король тоже понял разговор коней, оглянулся на Иржика, ткнул его коня сапогом в бок и спросил Иржика:
– Ты чего смеёшься, нахал?
– Вспомнил, твоя королевская милость, как сегодня на кухне два поварёнка таскали друг друга за вихры.
– Ты у меня смотри! – с угрозой промолвил король.
Он, конечно, не поверил Иржику, сердито повернул коня и поскакал к себе во дворец. Во дворце он приказал Иржику налить себе стакан вина.
– Но смотри, если не дольёшь или перельёшь – прикажу отрубить голову!
Иржик взял кувшин с вином и начал осторожно лить вино в тяжёлый стакан. А в это время влетели в открытое окно два воробья. Летают по комнате и на лету дерутся. Один воробей держит в клюве три золотых волоса, а другой старается их отнять.
– Отдай! Отдай! Они мои! Вор!
– Не дам! Я их подхватил, когда красавица расчёсывала золотые косы. Таких волос нет ни у кого на свете. Не дам! За кого она выйдет замуж, тот будет самым счастливым.
